Измученная связь Элис Сиболд и человека, несправедливо осужденного за ее изнасилование

Рэйчел Авив

Несколько месяцев назад писательница Элис Сиболд начала испытывать своеобразное головокружение. Она посмотрела на чашку на столе, и она больше не казалась твердой. Ее зрение сломалось. Объекты размножаются. Ее осознание глубины внезапно изменилось. Иногда она смотрела вниз и на долю секунды чувствовала, что пола нет.

Мы с Сиболд начали переписываться недавно, чуть больше года после того, как она узнала, что в 1982 году в тюрьму за изнасилование посадили не того мужчину. В 1999 году она опубликовала «Счастливчик», бестселлер об изнасиловании и последующем осуждении молодого чернокожего мужчины по имени Энтони Бродуотер. Затем она написала «Милые кости», роман об изнасилованной и убитой девушке, который был описан как самый коммерчески успешный дебютный роман со времен «Унесенных ветром». Но теперь Сиболд потерял доверие к языку. Она перестала писать и читать. Даже составление предложений в электронном письме было похоже на принятие «чувства авторитета, которого у меня нет», сказала она.

Шестидесятилетняя Сиболд признала, что ее дело приняло глубоко американскую форму: молодая белая женщина обвиняет невиновного чернокожего мужчину в изнасиловании. «Я до сих пор не знаю, куда идти, кроме горя, молчания и стыда», — написала она мне.

В феврале я впервые встретил Сиболда в Сан-Франциско. Она живет одна со своей собакой. Она носила шерстяные перчатки без пальцев и не включала свет; ее гостиная была освещена окном. Несколько раз она начинала объяснять то, о чем когда-то думала, а затем останавливалась на полуслове. Хотя она быстро приняла новость о невиновности Бродуотера, ей казалось, что она «привязалась к новой реальности» и все еще находится в процессе ее проживания. Она признала, что ее опыт с головокружением представляет собой своего рода психологический прогресс: она осознала тот факт, что «не было никакой почвы, когда я думала, что она есть», сказала она. «Есть такое ощущение, что ты встаешь и тут же хочешь сесть, потому что ты вот-вот упадешь».

Она боялась слишком быстро воспринимать новые детали. «Дело не только в том, что прошлое рушится», - сказала она. «Настоящее рушится, и все хорошее, что я когда-либо делал, рушится. Такое ощущение, что это целая вращающаяся вселенная, имеющая свою собственную скорость, и, если я просто засуну в нее палец, она заберет меня — и я не знаю где я окажусь».

Она изо всех сил пыталась придумать, как назвать Бродуотер. Она избегала его имени сорок лет. «Бродуотер» показался слишком холодным. «Энтони» ощущался как уровень близости, которого она не заслуживала. И все же их жизни были переплетены. «Насильник появился из ниоткуда и сформировал всю мою жизнь», - сказала она. «Мое изнасилование возникло из ниоткуда и сформировало всю его жизнь».

Сиболд и Бродуотер заявили о себе через противоречивые истории. Но Бродуотер тоже чувствовал, что они были связаны друг с другом, и одни и те же моменты создавали переворот в их жизни. «Мы оба прошли через огонь», - сказал он. «Вы смотрите фильмы об изнасилованиях, и молодая леди снова и снова моется в душе. И я говорю себе: «Черт, я чувствую то же самое». Уйдет ли это когда-нибудь из моей памяти, моего разума, моих мыслей? Нет. И для нее это тоже не исчезнет».

Сиболд была изнасилована в пешеходном туннеле в парке около полуночи 8 мая 1981 года, в последний день ее первого года обучения в Сиракузском университете. «Я слышала, как кто-то шёл позади меня», — написала она в письменных показаниях. «Я начал идти быстрее, но внезапно меня настигли сзади и схватили за рот». Когда она попыталась убежать, мужчина схватил ее за волосы, потащил по кирпичной дорожке, вбил ее череп в землю и сказал, что убьет ее, если она закричит. В конце концов она перестала сопротивляться и попыталась интуитивно понять, чего он хочет. «Он работал надо мной», — написала она в «Счастливчике». «Я стал одним целым с этим человеком».

Она вернулась в общежитие, истекая кровью, и студент вызвал скорую помощь. По данным медицинского осмотра, у нее был разодран нос, моча была кровавой, а одежда и волосы были заляпаны грязью и листьями. Когда тем утром ее допрашивала полиция, она сказала, что ее насильником был чернокожий мужчина «16–18 лет, небольшого роста и мускулистого телосложения». В письменных показаниях она написала: «Я желаю судебного преследования в случае, если этого человека поймают». Но детектив, занимавшийся ее делом, отнесся к ее версии скептически - он написал без объяснения причин, что она не кажется «полностью достоверной» - и рекомендовал «перенести это дело в неактивное дело».